Твен Марк - Диковинный Сон



prose_classic Марк Твен Диковинный сон 1888 ru en Людмила Биндеман Буся Book Designer 4.0 10.12.04 62878CEE-0F7E-4A18-BD28-A7707751A890 1.0 № 44, Танинственный незнакомец Издательство политической литературы Москва 1989 Марк Твен
Диковинный сон
(История с моралью)
Позапрошлой ночью мне привиделся удивительный сон. Снилось, будто я сижу, задумавшись, на ступеньках крыльца в каком-то незнакомом городе. Время позднее — полночь или час ночи.

Воздух свеж и напоен ароматами. Не слышно ни человеческого голоса, ни шагов запоздалого прохожего. Ни один звук не нарушает мертвую тишину, разве что глухо пролает собака и эхом ей отзовется другая.
Вдруг с улицы донеслись какие-то резкие, щелкающие звуки; я подумал, что это трещат кастаньеты и сейчас пропоют серенаду. Но через мгновение показался длинный скелет в рваном заплесневелом саване; лохмотья, едва прикрывавшие грудь, раздувались от ветра.

Скелет величаво прошествовал мимо меня и растворился в сером мраке звездной ночи. Он нес на плече гроб, изъеденный червями, и какой-то узелок в руке. Я понял, откуда исходили странные звуки — при ходьбе трещали суставы скелета, костяшки локтей стучали о ребра.

Невероятно!
Не успел я собраться с мыслями и логически рассудить, что означает сие предзнаменование, как снова услышал знакомое пощелкивание — приближался другой скелет. Он нес на плече развалившийся гроб, а доски изголовья и основания — под мышкой.
Мне очень хотелось окликнуть мертвеца, заглянуть под капюшон савана, но вдруг он сам, проходя мимо, повернул ко мне голову с пустыми глазницами и осклабился. Нет, пусть идет своей дорогой, решил я.
Только он скрылся, снова раздался треск и из полумрака возник новый скелет. Он сгибался под тяжестью надгробной плиты и волочил за собой на веревке трухлявый гроб. У крыльца скелет остановился, с минуту таращился на меня, потом попросил:
— Будьте добры, подсобите человеку!
Я помог ему спустить плиту на землю и тем временем прочитал надпись. Звали его Джон Бакстер Компенхерст, скончался он в мае 1839 года. Мертвец устало присел возле меня, провел костлявой рукой по лобной кости.

Я рассудил, что делал он это по старой привычке, ибо не видно было, чтоб на черепе у него проступал пот.
— Плохи мои дела, плохи, — сказал он, печально подпершись рукой, кутаясь в остатки савана. Потом закинул левую ногу на колено правой и рассеянно поскреб кость лодыжки ржавым гвоздем, вытащенным из гроба.
— Что плохо, приятель?
— Все из рук вон плохо. Лучше б мне вовсе не помирать.
— Вы меня удивляете. Странно слышать такие.слова. Что случилось? В чем дело?
— В чем дело! Гляньте-ка на мой саван — одни лохмотья остались! А плита? Вся истерлась.

На эту рухлядь — гроб — и смотреть стыдно. Все имущество разрушается прямо на глазах, а вы, черт побери, спрашиваете, в чем дело.
— Успокойтесь, успокойтесь, — сказал я. — Все это, конечно, очень печально, но мне и в голову не приходило, что в вашем положении волнуются из-за таких пустяков. Извините, дорогой сэр, меня это волнует. Моя гордость уязвлена, мой покой нарушен, точнее — его больше нет.

Если позволите, я внесу ясность в это дело, — молвил бедный скелет.
Он откинул капюшон, будто готовясь к выступлению, и невольно принял важную и бодрую осанку, не соответствующую его нынешнему мрачному положению и уж никак не гармонирующую с его скорбным настроением.
— Продолжайте, — сказал я.
— Я обретаюсь на старом кладбище в двух кварталах отсюда по этой же улице… Ну вот, так я и знал, что этот проклятый хрящ отвалится! Друг мой, привяж



Содержание раздела